Киммерийцы и скифы - Страница 19

Изображения козла или оленя, лежащего с подогнутыми ногами, издавна известны в искусстве Месопотамии и явно являются прототипами скифских произведений того же рода. Сложнее с изображением пантеры, барса или леопарда — кошкообразного хищника, представленного то стоящим, то идущим на согнутых лапах, то свернувшимся кольцом так, что морда его касается кончика хвоста. В древневосточном искусстве хищник обычно изображался в образе льва. Пантера, свойственная горным областям северной части Ближнего Востока и Закавказью, только там и могла занять место царя зверей. В животном [45] мире Северного Причерноморья пантера вообще неизвестна и, следовательно, в скифское искусство могла проникнуть только из указанных выше областей своего обитания. Мотив изогнутого кольцом хищника не встречается в древневосточном искусстве, но в нем имеются сильно скорченные фигуры хищников в геральдических композициях, влисанных в окружность, что и обусловило скорченность фигур зверей. Образ сильно скорченного зверя и мог породить характерный для скифского искусства мотив изогнутого кольцом животного. Мул и осел не были известны в Северном Причерноморье.

Специфически скифскими являются так называемые «зооморфные превращения» — трактовка частей животного в виде самостоятельных образов животных, например, лап в виде головок птицы с острым клювом, плеча в виде фигуры того или другого животного и т. д. Такие превращения частей фигуры в особые образы, вероятно, имели целью усиление образа зверя качествами помещенного на нем дополнительного изображения или же раскрытие свойств выделенного таким способом органа путем сравнений или эпитетов, что роднит эти изображения с народной поэзией.

Стилистически скифское искусство отличается реалистической передачей животного, но в обобщенных и несколько условных формах. Для него характерен отказ от изображения деталей и сведение образа к четко отграниченным одна от другой широким плоскостям. Общий скульптурный характер этого искусства, по всей вероятности, выработался в технике резьбы по дереву или кости в обычной для него мелкой пластике, связанной с украшениями оружия, принадлежностей конской сбруи и личного убора. Это было прикладное или декоративное искусство, что не могло не сказаться на его дальнейшем развитии.

Наиболее ранние памятники скифского искусства известны по находкам по обе стороны Керченского пролива и в Поднепровье. Из Темир-Горы на Керченском полуострове происходит костяная или роговая подвеска с изображением свернувшегося кольцом животного. По идее это должна быть пантера, но животное представлено с длинной мордой, с превращенным в кольцо для подвешивания большим ухом и с маленьким изогнутым хвостиком. Протянутые вдоль шеи и туловища ноги заканчиваются кружками, какими в других случаях обозначаются лапы хищника. Близ с. Жаботин на Среднем Днепре в кургане № 2 найдены, кроме пары роговых или костяных псалий с головкой птицы на одном конце и копытом на другом и пары бляшек в форме фигуры лежащего с повернутой назад головой козла, три роговые пластинки с выгравированными на них изображениями животных и птиц. Среди животных узнаются лоси и быки. Часть их представлена в сцене рождения теленка. Замечательной особенностью козлов, изображенных на бляшках, является совмещение с одной фигурой двух голов, что в других образцах скифского искусства [46] нигде не повторяется. На бедре одного из козлов солярный знак. Пластинки с изображениями имеют в длину около 18 см и на слегка суженных концах снабжены тремя расположенными треугольником дырочками для нашивания. В целом изображения из Жаботина отличаются своеобразием, хотя, с другой стороны, законченность форм и уверенность в манере исполнения свидетельствуют об их традиционности и выработанности.

К ранним произведениям скифского искусства относятся также костяной наконечник из кургана у с. Нижние Серогозы в Нижнем Поднепровье и костяная пластинка, недавно найденная в погребении у станицы Константиновской на Дону. Наконечник имеет вид скульптурной головки грифона, а пластинка покрыта сплошь гравированными фигурками лежащих оленей.

Ранним временем следует датировать и некоторые бронзовые предметы, по сюжетам и по стилю примыкающие к указанным костяным или роговым изображениям. Это прежде всего два бронзовых навершия из кургана № 476 у с. Великие Будки Роменского района. Они представляют собой полый конус с прорезями в боках, увенчанный головкой барано-птицы с рогами, трактованными изогнутыми фигурами пары животных. Совершенно такой мотив известен по роговому наконечнику, найденному на Керченском полуострове в погребении на Темир-Горе вместе с указанной выше подвеской в форме свернувшегося кольцом животного. Из Прикубанья с берега Цукур-Лимана происходит бронзовая бляха в виде пары геральдически сопоставленных хищников типа пантер, а из станицы Махошевской — шаровидное прорезное навершие, увенчанное скульптурной фигуркой стоящего оленя с ветвистыми рогами. Эта фигурка напоминает изображения оленей в позднехетском искусстве Малой Азии и, по-видимому, свидетельствует о связях Нижнего Прикубанья в этом направлении.

Точная хронология памятников раннескифского искусства в Северном Причерноморье остается неопределенной, хотя некоторые из них найдены вместе с архаической греческой керамикой. Бронзовое махошевское навершие, по данным А. А. Иессена, было найдено вместе с бронзовыми удилами с псалиями кобанского типа. По М. И. Ростовцеву, там же был обнаружен бронзовый шлем, вероятно, того же типа, что и другие шлемы, известные по находкам на Северном Кавказе, в частности в Келермесских курганах. Удила первого, или кобанского, типа датируются VIII—VII вв., но, как мы видели, доживают и до VI в. до н. э. Если все это так, то махошевская фигурка оленя представляет собой древнейшее произведение искусства скифского времени к северу от Кавказских гор, возможно, как отмечено выше, связанное своим происхождением не с Передней, а с Малой Азией.