Киммерийцы и скифы - Страница 20

Более определенные указания на время самых ранних произведений скифского искусства дают находки в Закавказье, в развалинах ванской крепости Тейшебаини возле Еревана. Там найдены [47] роговые или костяные вещи вместе с заготовками для их выделки, и по назначению и по стилю полностью соответствующие вышеуказанным произведениям скифского искусства в Северном Причерноморье. Среди них были типично скифские роговые псалии с головкой барано-птицы на конце и уздечные пронизки в виде головок птицы, барано-птицы, барана, клыка, клюва или когтя, а также четырехугольный стержень, украшенный резными головками птиц и квадратами из сдвоенных треугольников, совершенно таких же, как на псалиях из жаботинского кургана № 2. В этой крепости до разрушения ее мидянами в начале VI в. до н. э. находился скифский гарнизон, и перечисленные вещи являются следами его пребывания в ней. Того же рода роговые или костяные псалии обнаружены близ д. Зивийе в Иранском Курдистане, что вместе с другими сделанными там же находками самым убедительным образом свидетельствует о существовании специфического скифского искусства еще во время пребывания скифов в Передней Азии.

Так называемый Саккызский клад, происходящий из упомянутой д. Зивийе близ г. Саккыза, по всей вероятности, составился из вещей, добытых кладоискателями из находившихся там древних погребений. Возле селения зарегистрирован курганный могильник. Происходят ли все вещи Саккызского клада из одного богатейшего погребения или из разных могил, неизвестно, но что они входили в состав погребального инвентаря, не вызывает сомнений, тем более, что в их числе имеются части медного ваннообразного гроба, сходного с ассирийскими гробами конца VII в. до н. э., что и послужило основанием Барнету для датировки клада этим временем. Однако составляющие «клад» вещи далеко не однородны ни в стилистическом, ни в хронологическом отношении. Среди них имеются, например, превосходные образцы ассирийской резной кости, относимые к VIII в. до н. э., а в числе золотых предметов различаются произведения ассирийского, урартского (ванского) и маннейского происхождения. Кроме того, в золотых украшениях отчетливо выступают мотивы скифского художественного стиля, к тому же иногда на вещах скифского обихода. Так, например, золотая прямоугольная обкладка горита скифского типа украшена штампованными рельефными изображениями лежащих козлов и оленей, помещенных в ромбических клетках, образованных стилизованными S-видными ветками урартского древа жизни. Изображения животных здесь даны с характерными чертами скифского стиля. В том же стиле трактованы фигурки идущей пантеры и схематизированные головки птиц на золотой диадеме или ленте от пояса. На золотом набалдашнике ручки меча представлен свернувшийся кольцом зверь типа пантеры, бедро которого трактовано в виде схематизированной головы птицы.

Первые исследователи Саккызского клада, обнаруженного в 1947 г., полагали, что скифские элементы в его составе представляют [48] собой скифские привнесения в древневосточном комплексе. Однако, принимая во внимание указанные выше обстоятельства, а именно, что мотивы скифского искусства древневосточного происхождения и что в Северном Причерноморье нет памятников скифского искусства, бесспорно более древних, чем Саккызский клад, надо думать, что скифское искусство звериного стиля, как и скифская культура, сложилось в период пребывания скифов в Передней Азии на основе древневосточного искусства. Скифы не просто воспроизводили восточные образцы, а отобрали из сюжетов древневосточного искусства наиболее соответствующие их идеологии и придали им формы, отвечающие свойствам наиболее доступных для них материалов художественного творчества — дереву и кости. В формах, выработанных в этом материале, эти сюжеты вошли в состав изображений в металле — в золоте наряду с мотивами, сохранившими признаки древневосточного стиля в его различных локальных подразделениях. Следует также учесть, что со скифами в искусство вошла техника штамповки, или, точнее, обкладки тонким золотым листком вырезанного из дерева изображения. Этот прием позволял придавать вещам из простого материала богатый вид, соответствующий потребностям в блеске и роскоши представителей варварской аристократии, тогда как просто деревянные или костяные изображения стали достоянием рядового населения.

В создании скифского звериного стиля, а равным образом и всей скифской культуры, участвовали не одни скифы, а и другие варварские народы, занимавшие окраины древневосточного мира. Из них, несомненно, такую же роль, как и скифы, играли мидяне. К сожалению, отсутствие памятников, относящихся к мидийскому периоду истории Ирана, лишает наше предположение документальной обоснованности. К мидийским в настоящее время можно отнести, пожалуй, только могильник «В» у Тепе-Сиалка, откуда происходит цилиндрическая печать с изображениями животных, среди которых имеется и олень, лежащий с подогнутыми ногами и повернутой назад головой, занявший столь видное место в искусстве и скифов Северного Причерноморья и саков Средней Азии и Сибири. Не исключается и определенная роль в этом процессе варварского населения Малой Азии вроде киммерийцев, через которых могли осуществляться контакты скифов и мидян с греко-ионийским миром. Как мы потом увидим, так называемое фракийское искусство Балканского полуострова и Средней Европы восходит, хотя и не столь прямолинейно, к тем же основам, что и искусство Северного Причерноморья и Сибири.